Ред прервался, задумчиво проведя рукой по неестественно гладкой коре дерева.
— Мне кажется, что единственная черта, объединяющая меня и Лара, например, это любовь к плодам своих трудов. Я могу предположить, что для богов, обитающих в разных мирах, такое приложение своей силы вовсе не является обязательным. Но наши реализуются именно так. Ала и Лар создали нас и изучали нечто, непонятно для себя настолько же, насколько они непонятны нам. А потом родился Безумец. Думаю, что принцип развития разумных по имеющемуся подобию, тоже характерен и для богов и для людей. Просто проявляется по-разному. И вот маленькое божество пытается последовать примеру своих родителей. Но если для них мы — продукт творения, любимый уже за то, сколько сил в него было вложено, то для него рои — объект исследования. Над которым можно и нужно проводить разные эксперименты. Он не задумывается о том, что мы испытываем при этих экспериментах, я вообще сомневаюсь, что он способен увидеть разницу между болью и удовольствием. Он видит бесчисленное множество разных реакций и пытается проверить их все. Что происходит дальше? Ала и Лар, недовольные таким отношением к своим созданиям и, возможно, привыкшие наблюдать среди смертных повиновение младших старшим, вынуждают Безумца спрятаться и никак не проявлять себя. Но его игрушки уже обладают покалеченным сознанием, и в игру вступает тот же принцип подобия. Только вот мыслят они по-другому. Они думают, что те муки, которым подвергал их бог, имеют некий тайный смысл, и начинают их воспроизводить. Тоже на существах низшего порядка, за которых принимают роев. Вот и всё.
Ред замолчал, задумчиво глядя на струящуюся у его ног жемчужно-серую воду. Тенин не нарушал молчание, ожидая, что жрец продолжить говорить. Наконец, когда тишина стала невыносимой, аллат спросил.
— Я так и понял, зачем Безумец играл в саду? Если он настолько не похож на смертных, то и играть ему не надо, так ведь?
— Я неправильно выразился. Он искал себя и своё место в этом мире. А может и играл. Я ведь говорил, что существование в настолько неравных условиях не позволяет смертному понять бога. — Ред пожал плечами. — Знаешь, мне его где-то даже жаль. Он пришёл в этот мир и понял, что ему здесь совершенно нечего делать. Считать смертных равными себе он бы просто не смог, равно как и считать, что их чувства столь же глубоки и значительны, как и его. Наладить отношения с другими богами не получилось. Я рад, что у него есть Тария. Она тоже богиня, хоть сама этого не осознаёт, и способна понять смертных. Я надеюсь, что Тария поможет брату. А сад останется таким навечно, Риада уже не сможет вытянуть силу отсюда. Памятник, если ты понимаешь, о чём я.
Тенин задумчиво кивнул. Если Ред был прав, то сад всё ещё оставался чудом. Странным, безумным, но невероятно важным. Посидев ещё немного, Ред решительно поднялся.
— Армин счёл бы, что я слишком слаб, жалея того, кто причинил так много боли моему народу. Ада решила так же. Но ей было куда уйти. В истории Ройэта сейчас начнётся очень сложная и тяжёлая эпоха, нам придётся примирить тех, кто согласен с Армином и Адой с теми, кто примет мою точку зрения. Увези Армина отсюда хотя бы лет на пять. Если он останется здесь, то быстро женится на Риаде, а править страной, оказавшейся в столь сложном положении, Армин не готов. Тем более, я очень сомневаюсь, что он сможет любить королеву Ройэта так, как любит королевну-изгнанницу. Если они встретятся через несколько лет и всё так же захотят быть вместе — я сам проведу для них всех необходимые ритуалы. Но сейчас слишком рано. Ты поможешь мне, баловень звёзд?
Тенин кивнул. Он и сам подумывал о том, что хорошего короля из его друга не получится. Да и вообще. Аллаты рождены чтобы покорять звёзды, а не разбираться с последствиями гражданской войны в чужих мирах.
— Я рад. Ну а теперь идём. Неважно, готова Риада или нет, её пора короновать.
Мужчины зашагали к выходу из сада.
* * *
Армин сидел у окна в королевских покоях и любовался закатом, заливающим Аэртенну волнами красного света. Риада возилась у зеркала, надевая положенные украшения, и, казалось, совсем не волновалась перед предстоящей коронацией. А вот у Армина на душе было тяжело. С каждой новой деталью, зримо подчёркивающей её новый высокий статус, Риада немного менялась. Нет, она не начинала заносчиво разговаривать, никак не демонстрировала своё пренебрежение… Просто испуганная и растерянная девочка, встреченная аллатом на горной тропинке, куда-то пропадала. Вместо неё появлялась гордая, сильная женщина. Правительница пусть разрушенной, но империи. И как реагировать на эту незнакомку, Армин не понимал.
Из тягостных размышлений целителя вывел резкий стук в дверь. Стучавший не стал ждать, пока ему откроют, и распахнул дверь сам. Затем, сообразив, что сделал нечто неправильное, упал на колени, скрестив руки на груди. Это был Ихэро небольшого роста, чьё грузное тело едва держалось на тонких ножках. Окажись здесь Тария, она бы с лёгкостью узнала служку, в первый и последний раз провожавшего её к Каро.
— Встань. И больше ни перед кем не падай на колени. — Риада говорила спокойно, словно увещевая неразумного ребёнка. Дождавшись, пока Ихэро неловко поднимется, королевна продолжила. — Что ты должен передать мне?
— Цветок Ночи взойдёт через десять минут. Тебе пора выйти к народу. — Ихэро неловко помялся, затем, пятясь, вышел за дверь и, уже стоя за порогом, добавил. — Мы очень ждём тебя, королева.
Испугавшись своей собственной храбрости, служка опрометью бросился бежать, то ли торопясь сообщить о выполнении задания, то ли не в силах дольше оставаться так близко к правительнице. Риада в последний раз посмотрела в зеркало, поправила и без того идеально лежащий локон и решительно встала.
— Нам пора. Я расскажу подробности церемонии по дороге, но тебе не стоит беспокоиться. Пока что тебе нужно лишь стоять рядом.
— Зачем?
— Ты ведь герой. Без тебя ничего не получилось бы. — Риада легко прикоснулась губами к щеке аллата. — Видит Ала, я с удовольствием объявила бы о том, что ты — их будущий король. Но пока нельзя, рано.
Армин тяжело вздохнул. Ещё утром он, не задумываясь, женился бы на Риаде в любой подходящий для этого момент. Но теперь, когда успевшая стать ему родной девочка, так изменилась, он уже толком и не знал, чего хочет. Риада истолковала его молчание по-своему.
— Тенин говорил мне, что ты обязан вернуться на Латрейю. Я понимаю. Я подожду.
Так и не решившись ничего сказать, Армин кивнул и последовал за Риадой. Ему казалось, что это шествие между огненных колонн и мозаик, изображённые на которых короли словно улыбались своей наследнице, тянется вечно. Наконец они добрались до Зала Богов, и Риада остановилась, разглядывая статуи.
— Иди. По традиции последние минуты перед коронацией правитель проводит в молитвах и размышлениях перед одной из этих статуй.
Риада замерла у изваяния статной женщины в ниспадающем на пол одеянии. Увидев колыбель, прячущуюся в складках одежды, Армин понял, что Риада будет молиться Теймиале. С точки зрения аллата молитва Хатейе была бы уместнее, но Армин промолчал.
